Артём Литовченко. Сопротивление Юго-Востока: всё продолжается

Фото из социальных сетей

Да кто вас слил, истерики. Вот, право слово, нет ничего хуже истериков – разве что, может быть, впадающие в эйфорию при малейшей возможности. Впрочем, это всё та же истеричность, только с другой стороны.

Извините, конечно, за грубость, можно было по традиции какое-нибудь животное подобрать вместо «истериков», но, во-первых, как же они задолбали за эти четыре с лишним месяца (причём ладно ещё, нормальные люди, которые истерят в разговорах со своим окружением; но выплёскивающие свою истерику в интернет просто бесят); во-вторых, уж блогеров-то и прочих трепачей никто слить не мог, потому что никто ничего им не обещал. Вот жителям Юго-Востока, протестующим против киевских узурпаторов, обещали. И, собственно, обещаний не нарушили.

Давайте посмотрим, что принёс вчерашний день. Двойной итог – выступление Путина и пресс-конференция Лаврова по результатам переговоров в Женеве. Все почему-то сосредоточились на «чрезмерной мягкости» Лаврова, который – надо же! – заявил, что РФ не имеет ни малейшего желания вводить войска на Украину. И понёсся страдальческий вопль: а-а-а, как же так!

Интересно, а что должно было прозвучать: Россия страстно желает ввести войска на территорию Украины? Да, это немедленно обеспечило бы победу Юго-Востока, конечно. Правда, после этого Киев и Запад уже с полным на то основанием смогли бы обвинять РФ в агрессии против Украины. Хотелось бы напомнить, что на сегодня все подобные обвинения – это пустопорожняя болтовня, не имеющая никаких оснований (и, кстати, никаких подтверждений, которыми грозили и американцы, и хунтёры, так и не получившая) А Лавров, хотелось бы напомнить, дипломат, а не диванный боец из Подмосковья.

И сказал, между прочим, чистую правду, каковая и ранее неоднократно звучала с российской стороны: нет желания вводить войска. У кого оно может быть, такое желание? Вам, что ли, хочется, чтобы войска входили? Не думаю; куда лучше, если удаётся решить всё без войск, лучше и для Юго-Востока, и для России (для Киева вот хуже; но почему-то меня это не интересует, а вас?). Но самое главное – вот что: отсутствие желание не отменяет необходимости. Войска вводят, если это необходимо; и если это будет (не дай бог) необходимо, то РФ их введёт, потому что разрешение Совета Федерации никто не отменил.

Вообще очевидно, что более важным, хотя и формально внутренним информационным продуктом была пресс-конференция Путина. Женевские переговоры, в принципе, были посвящены одной цели: макнуть в очередной раз киевскую «сменную власть» физиономиями в презрение. Что и было проделано, когда документ по судьбе Украины обсуждался, формулировался и подписывался без участия «хунтёров», которых в результате просто поставили перед фактом. Недаром в результате у некоторых известных симпатиков киевских узурпаторов наблюдается не меньшая истерика, чем у самой слабой части блогеров и публицистов противоположной идейной направленности.

И ведь сразу, сразу после переговоров «хунтёры» показали, что никакие соглашения выполнять не в состоянии: Дещица заявил, что отводить войска из мятежных областей Киев не намерен. То есть выполнить пункт договорённостей об отказе от насилия (в том числе и в сфере разоружения: вспомните, как «разоружался» Правый сектор; да и освобождение «незаконно захваченных» зданий и территорий будет проблематичным не только на Юго-Востоке) Киев не в состоянии (конечно, не в состоянии, потому что «сменную власть» немедленно разорвут на куски, только уже не злые юго-восточные «сепаратисты», а мирные майдановцы в содружестве с интеллигентным Правым сектором). Такая констатация на дипломатическом уровне дорогого стоит.

В то же время с самим Киевом никто не собирается контактировать на этом уровне. Киеву сказано чётко: вы нелегитимны, у вас нет признания собственной страны, и выборы ваши мы можем не признать. Собственно, женевские переговоры лишь прояснили и зафиксировали политическую беспомощность Киева. Что даёт все основания сопротивлению Юго-Востока продолжать заниматься своим делом: ведь «сменная власть» даже не думает ничего выполнять; в Женеве отсутствовал представитель Юго-Востока; заявления о конституционной реформе, о референдуме (общенациональном – кому он нужен-то?) остаются заявлениями. Короче: киевская «сменная власть» как не представлял, так и не представляет собой не то, что авторитета, а даже малейшего интереса для Юго-Востока.

Что же касается России, то иллюзия её отстранения от прямых действий на Юго-Востоке (она и до этого не касалась этих действий; но иллюзия была обратной) полезна во всех отношениях. В том числе и для сопротивления Юго-Востока, главная трудность которого на сегодня – неспособность действовать самостоятельно и скоординировано. В Донецке и Луганске эта трудность, впрочем, в значительной степени преодолена, актуальна она для Харькова, Одессы и Запорожья. И в основании этой трудности лежит в том числе иррациональная надежда на то, что «придёт РФ и всё решит». Да ничего никто не решит, если мы сами этого не сделаем. Всем ведь ясно, что верещание о «российских диверсантах» и прочих спецназах ФСБ – это защитная реакция майдан-бабуинов, которые не в состоянии принять, что их, мягко говоря, не любит половина страны. Надейся Донецк и Луганск только на РФ – и не было бы там того, что есть; а так вон хунтёрам приходится спецфейки снимать о «российских подполковниках».

Для Юго-Востока ничего не изменилось после Женевы. Впрочем, Турчинов подписал закон, на который вполне можно отреагировать так же, как емайдан отреагировал в своё время на куда более мягкие «законы 16 января». Хотя уж чего-чего, а недостатка в поводах для жёсткой реакции Юго-Востока в последние месяца три не наблюдается.